Ведущий медицинский интернет-сайт Баку
На прошлой неделе в Анталье из-за подломившейся стойки шасси совершил жесткую посадку «Боинг». Днем ранее у аэробуса в небе над Питером отказал один из двигателей. Тем кому часто приходится летать, подобные новости вселяют ужас. Узнав, что в Москве существует специальный центр лечения аэрофобии, мы решили узнать чем он может помочь.
Аэрофобия у многих формируется годами, а бывает начинается сразу после проишествия. Многие привыкают думать о самолетах только с точки зрения крушений, поэтому в самолете мозг непроизвольно начинает моделировать душераздирающую ситуацию, в которой вашим родителям звонят и сообщают, что их ребенка больше нет в живых, – категорично начинает лекцию пилот и авиационный психолог Алексей Герваш, руководитель центра лечения аэрофобии «Летаем без страха».
В небольшой комнатке сидят восемь недоверчиво настроенных граждан: пять женщин и трое мужчин. Они, боятся летать и считают аэрофобию неизлечимой. Симпатичную брюнетку Ольгу Калинину, менеджера по продажам, страх перед самолетами гложет уже шестой год.
– Эта боязнь появилась ни с того ни с сего, – рассказывает она. – Просто однажды стало очень страшно, и я после этого до минимума сократила количество полетов. Как-то мы с мужем решили отдохнуть в Таиланде, но в аэропорту я ощутила такой ужас, что захотелось сдать билеты. В самолет я все-таки села, правда, не без помощи алкоголя. Весь полет проплакала – боялась, что разобьемся.
Мы страшимся летать, потому что в воздухе не можем контролировать ситуацию. Другое дело – на земле, когда мы видим, что происходит вокруг.
– Лучше провести десять часов в воздухе, чем в Москве, – тут же развеял наши беспочвенные иллюзии Алексей Герваш. – Бессмысленно париться по поводу рейса, до которого осталось два дня – за это время вы вообще можете не дойти до самолета. Риск погибнуть на земле, а не в воздухе в несколько тысяч раз выше. Вот вы, отправляясь к врачу, доверяете ему? – обращается Алексей к брутальному Николаю Евтюхову.
– Ну, вообще-то да, – неуверенно басит он.
– А знаете ли вы, что в России смертность от врачебных ошибок составляет 50.000 человек в год? Если же посчитать погибших в авиакатастрофах за последние три года, то получится чуть больше ста человек. Да, это страшно, но не показательно. Между прочим, ни один механизм на земле не имеет столько степеней защиты, как современный лайнер – каждая система дублируется по два, а то и четыре раза. Когда производитель создает самолеты стоимостью 200 миллионов долларов, он делает все, чтобы они были безопасными.
Аэрофобов пугает каждая мелочь: когда убираются закрылки на крыльях, когда самолет уходит на второй круг, когда пилот убирает тягу двигателя и лайнер проседает.
Многих сильно пугает турбулентность, но турбулентность в воздухе и волны в море – одно и то же, – успокаивает нас Алексей. – Это вопрос комфорта, но не безопасности. В Штатах недавно проводили эксперимент над «Боингом» – подъемным краном зацепили кончик крыла и стали тянуть его вверх, выясняя, когда оно отвалится. Так вот: крыло поднялось на 11 метров! Элементарная физика – чтобы материал был прочным, он должен быть гибким.
Мы не верим. И тогда Герваш открывает сайт, изображающий в реальном времени небо над Европой. Оно испещрено самолетами – в воздухе одновременно находится более 2000 лайнеров.
От аэрофобии можно избавить 98 процентов «больных» – оставшиеся по разным причинам просто не хотят этого. По статистике должно пройти в среднем семь лет, прежде чем аэрофоб примет решение вылечиться. Все это время его мозг впитывает информацию обо всех авиакрушениях, что только подтверждает основную мысль: летать опасно, потому что самолеты падают.
– Самолеты не падают, они просто не умеют это делать, – открыл нам глаза Алексей Герваш. И не поверить ему нельзя – за его плечами более 1200 летных часов.
Признаюсь, его слова стали для меня большим открытием. Мне, бесконечно далекому от физики и не понимающему, почему самолеты летают, а крыльями не машут, было удивительно узнать, что даже при отказе всех систем сразу лайнер сохраняет свойства планирования.
По статистике риск сесть в самолет, который точно разобьется, равен 1 к 23 миллионам. Значит, попасть не на «тот» лайнер – это уже судьба. А от нее, как известно, не уйдешь.