Здоровье - медицинский портал Азербайджана

Эта история началась в октябре 1890 года, в Нью-Йорке. В кабинет молодого перспективного 28-летнего доктора Вильяма Коли вошла 17 летняя Элизабет Дэшиелл. Энергичная молодая леди, была взволнована, дело в том, что совершая летом путешествуя из Нью-Джерси, через всю страну, на Аляску она слегка травмировала руку, в какой-то момент ладонь застряла между сиденьями пульмановского вагона.

Здесь стоит уделить больше внимания биографии начинающего хирурга. Вильям Брэдли Коли родился 12 января 1862 года в сельской местности, штат Коннектикут. Семье Коли принадлежал участок земли. На нем выращивали овощи и кукурузу, чтобы как то сводить концы с концами. Отец Коли, был учителем в маленькой деревенской школе, мать занималась детьми и хозяйство, но рано умерла. 

Уровень медицины в то время был очень низким, и будущей врач сталкивался со смертью близких с раннего возраста. Он потерял мать, мачеху, двух сводных сестер умерших из-за разных распространенных в то время смертельных болезней. Возможно, в том числе и поэтому, Кроли впоследствии решает стать врачом. Для парня из сельской местности, поступь в Йельский колледж в то время было равносильно чуду.

Но абитуриент показал серьезную подготовку. Умный и глубоко религиозный, Вильям, много читал, увлекался классикой, писал дневники. Это положило начало любви к великой литературе и послужило причиной двух его увлечений в течение всей жизни: чтения и сбора редких книг.

Во время учебы студента Коли не «привлекали» к членству в тайном обществе, куда входили молодые денди, он не участвовал в спортивных состязаниях, не вступал в клубы (кроме дискуссионного сообщества первокурсников), зато упорно учился, занимался репетиторством по физике и математике, а также пополнял свои всегда скудные финансы, писав сочинений для менее одаренных учеников. Выбор предстоящей специальности для молодых людей того времен был невелик. Вот как об этом писал будущий «отец иммунотерапии»:

«В моей юношеской карьере не было никаких предчувствий относительно того, какими качествами должен обладать врач. Все было просто: в то время профессиональным выбором, открытым для молодого человека с университетским образованием, это был выбор - либо стать адвокатом, либо пойти служить в церковь, либо стать врачом... Я не хотел быть адвокатом, я не мог быть священником, и мне ничего не оставалось, как стать врачом"

Не стало неожиданностью, когда успешного выпускника колледжа Вильяма Коли в сентябре 1886 года приняли на трехлетнюю программу в Гарвардской медицинской школе.

Гарвард был одним из центров лучших учебных заведений. Здесь не только обучали практической медицине, но и активно проводили исследования в медицинской науке, которая переживала революцию во второй половине девятнадцатого века. Уже после первого года обучения, практиканту Коли предложили заменять заболевшего врача в Нью-Йоркской больнице. Он не только попал в одну из ведущих частных больниц Нью-Йорка, но и оказался в окружении лучших хирургов страны.

И начиная после Гарварда частную практику в Нью-Йорке, доктор Коли был уже достаточно известным практикующим хирургом. Именно к нему близкие привезли 17 летнюю Бесси Дэшиелл. Усиление боли в руке, отек, потеря чувствительности и нарушение движений, при отсутствии явной инфекции или другого воспаления, предполагали гораздо более серьезное заболевание: рак.  Полученные данные биопсии стали для всех шоком, роковой диагноз подтвердился: клетки на стекле имели типичные признаки рака, а в отчете патологоанатома было написано «Круглоклеточная саркома».

В то время лечение предполагалось только одно – операция. Многие пациенты отказывались от такого радикального лечения, но в этом случае у семьи не было выбора. До появления химиотерапии, лучевой и гормональная терапия еще были годы исследований. Незадолго до восемнадцатилетия пациентки, хирург ампутировал ей правую руку. Впоследствии доктор Коли напишет, что после операции, метастазы распространялись настолько стремительно, что история этой болезни будет преследовать его долгие годы. "Это одна из самых злокачественных опухолей, которые я когда-либо видел » - напишет он.

Через три недели после операции у девушки начались сильные боли в животе, практически пропал аппетит. Вскоре врачи обнаружили у нее небольшую шишку в правой груди, а уже на следующий день, два узелка поменьше появились в левой груди, их не было накануне. Вскоре по всему телу и во внутренних органах пациентки распространили метастазы.  Она перестала вставать с постели, практически не могла есть. «Боль была настолько сильной, - вспоминал Коли, - что пациентка находилась под воздействием сильных препаратов».

Течение болезни Дэшиелл стало мрачным опытом для Коли о скорости, с которой агрессивный рак может захватить человеческую плоть. Вильям Коли был всего на десять лет старше Бесси и был слишком молод, слишком неопытен в профессиональном плане, чтобы не обращать внимания на это. В своей последней научной статье, написанной почти полвека спустя, он повторил, что случай Бесси Дэшиелл произвел «глубокое впечатление». Он чувствовал себя беспомощным перед этой страшной болезнью. Медицина, как это практиковалось тогда больницах Нью-Йорка, не могла предложить ничего лучше, чем обезболивание и пилы для костей. 

Случай потряс Коли не только из-за скорости, с которой рак убивал, но и из-за грубых, ничтожных и совершенно неэффективных мер, которые врачи могли предложить, чтобы помешать его фатальному течению.

Практически сразу же Коли занялся исследованиями. Заинтересовавшись столь явным негативным прогнозом болезни, он решил поискать в больничных записях другие случаи саркомы, чтобы узнать больше об этом, как правило, редком заболевании. В ходе этого исследования он наткнулся на необычный случай, на самом деле весьма уникальный, который поразил его. Вот так, через несколько месяцев после смерти Элизабет Дэшиелл, весной 1891 года, Коли оказался в многолюдном районе Нижний Ист-Сайд Манхэттена, где в течение нескольких недель после работы он разыскивал человека по имени Штейн. У этого немецкого мигранта, согласно больничной карте, имелась неоперабельная раковая опухоль в области шеи, но, после перенесенного рожистого воспаление, начался ее регресс. Это натолкнуло Коли на мысль: если случайные инфекции иногда вызывают регресс рака, почему бы намеренно не вызвать инфекцию для лечения болезни? Доктор Коли разыскал Штейна, тот был жив спустя годы и опухоль на шеи отсутствовала. Так возникла необходимость исследовать биологию очевидного медицинского чуда.

Коли был убежден, что тяжелая инфекция может вызвать регресс раковой опухоли. Это потребовало большого мужества, но в 1891 году он ввел своему первому пациенту стрептококковую инфекцию и заметил уменьшение злокачественной опухоли. 

Это побудило его лечить так же других двух других пациентов с саркомой. Уколы оказались довольно опасными, и двое его пациентов умерли от инфекции. Однако одновременно наблюдалось некоторое уменьшение у них опухолей. Он опубликовал свою первую работу с описанием этих трех случаев в 1891 году. Впоследствии Коли сталь использовать менее опасную вакцину, экспериментировал с дозировкой бактерий и методом введения. Публикации доктора вызывали бурную реакцию в медицинском сообществе и в прессе. Мнения разделились, некоторые и вовсе считали его шарлатаном.

Еще в 1894 году журнал Американской медицинской ассоциации (JAMA) выступил с резкой критикой использования этих токсинов:

Вопрос о полном отказе от инъекций токсина как лекарства от сарком и злокачественных новообразований уже не вызывает особых сомнений. В течение последних шести месяцев это предполагаемое средство было добросовестно опробовано многими хирургами, но до сих пор не зарегистрировано ни одного достоверно подтвержденного случая выздоровления.

Все эти исследования были достаточно разрозненны и не систематизированы. У метода Коли были достаточно серьезные оппоненты в медицинских кругах. Исследователь имел несчастье работать в то время, когда об иммунной системе было мало что известно. Ни у кого, даже у доктора Коли, не было хорошего объяснения того, как действуют токсины. Более того, он разрабатывал свою технику как раз в то время, когда радиация стала использоваться для лечения рака. В отличие от его токсинов, которые действовали лишь эпизодически и непредсказуемо, лучевая терапия позволила добиться объективного уменьшения опухоли у многих пациентов. Все это вкупе привело к тому, что «вакцина Коли» была на время забыта.

Первой, кто взялся систематизировать записи отца и истории болезней его пациентов, была дочь доктора Коли - Хелен Коули Наутс. Не имея медицинского образования, но

 понимая, что опыт использования вакцины от рака, в которую до конца жизни верил ее отец, не должен быть утрачен, Хелен, провела собственное исследование смешанных бактериальных токсинов Коли (впоследствии их стали называть "вакцина Вильяма Коли"). Хелен изучила онкологию, иммунологию и ведение документации, чтобы интерпретировать и публиковать работы своего отца. Ей потребовалось более трех лет, чтобы завершить грандиозную задачу по сортировке его записей, в которых не хватало подробных историй болезни, необходимых для доказательства эффективности его токсинов. Она отследила 896 случаев клинически подтвержденного рака, который лечили смешанными бактериальными токсинами Коли.

Новаторская работа Х. Наутс возродила интерес медицинского сообщества к изучению связи между раком и иммунной системой. В результате Вильяма Б. Коли стали называть «отцом иммунотерапии рака».

В дальнейшем совместно со своим единомышленником Оливером Грейсом (младшим), Хелен основала в 1953 году Институт исследования рака (CRI). В течение последующих лет ее усилия по просвещению общественности и развитию научного дискурса в медицинском сообществе принесли Институту исследования рака международную известность как центра обмена информацией по иммунотерапии. Хелен продолжала активно участвовать в делах Института до своей смерти в январе 2001 года в возрасте 93 лет.

В XXI веке иммунотерапия, метод лечения, использующий силу нашей собственной иммунной системы для борьбы с болезнями, становятся весомой частью лечения рака. Метод имеет огромные перспективы, и уже сейчас применяется для лечения многих видов рака. Наследие Вильяма Коли не только не было утрачено, но получило целое научное направление, помогающее онкологическим больным обратить болезнь вспять.